Свет падает в объятия кормчего, и корабль плывет.
На палубе нет зеленых космосов, но есть сиреневые.
Пятница на корме, суббота на палубе, обе шатаются —
выпили лишнего, розового, полусухого, но влюбленные.
Встало солнце за тучами, его не видно, дождь.
Луноход бороздит свои моря лунные и мечтает
об электроовцах.
На его пути нет преград, он прыгает как бабочка
с камня на камень.
И все, что ему надо — кусочек сыра с дырочкой. Романтик.
В дверь выходит утром запах, а в окнах тишина –
соседи на даче.
Проснулись кошки на третьем и рыбки в аквариуме,
попугай умывается,
солнце встает, смотрит на всех, зевает, умывается,
завтрак готовит —
солнце в июле такое пушистое, такое кучерявое.
Потом скрипит и щурится — ох уж этот дождь,
ох уж эта сырость.
Грибы. Серенады. Птицы. Летят. Ренессанс. Идиллия. Свет.
Мимолетное счастье в глазах прохожего –
увидел кораблики в луже,
стоит в грязи и улыбается — в этом году не будет затмения.
И вообще я люблю ее, подумал луноход.
Объехал весь сыр по периметру
и спустился на землю на крыльях.
— Смотрите, ангел! — дети кричали в песочнице,
и что бы вы думали —
правда ангел, даже закрылки у него засветились от радости.
Так в 4.44 пришло утро на землю.